Название: Полночный дождь Автор: Deborah L. Wells dlynn@cnsii.com Перевод: Сотникова Евгения JaneS@email.ru Рейтинг: PG Аннотация: "Она наконец-то осознала, то, о чем думала раньше – их отношения уже никогда не будут прежними, но не в том смысле, в котором она ожидала..." ПОЛНОЧНЫЙ ДОЖДЬ --------------- Сегодня ночью небо плакало, плакало маленькими слезами уходящего времени. Неслышный шепот покинутых всеми призраков и потерянных мгновений этой жизни. От этого она поневоле впала меланхолию. Она подошла ближе к открытому окну. Прозрачная занавеска, колышась, задевала лицо. Она отодвинула ее дальше и закрыла глаза. Мягкие капли косого дождя за окном заканчивали свое короткое путешествие, бесшумно падая на землю, попутно обдавая влагой ее лицо. Даже сквозь прозрачный материал шторы она чувствовала их холодное прикосновение. Грустная улыбка отразилась на лице. Единственный знак ее присутствия в этой жизни. Иногда она хотела, чтобы он напоминал ей об этом. Было слишком легко забыть. Особенно в такие моменты как этот. Когда она чувствовала себя потерянной. И слишком одинокой. Ее не покидала мысль о том, чтобы остаться здесь навеки. Этого было бы достаточно. Даже слишком. Ей просто ничего больше было не нужно. Если только небольшое дополнение… терраса. Она могла бы разрушить последний барьер между ней и ночным штормом. И ей достаточно бы было просто шагнуть за порог, чтобы стать одним целым с дождем. Она вздрогнула и, вздохнув, обняла себя за плечи. Она знала, что это глупо. Но сердце не умеет подчиняться разуму и здравомыслию. Медленно и бесшумно, но в то же время совершенно намерено, она отвернулась от окна. Занавеска «плавала» под натиском стихии, пытаясь догнать и окутать ее тело в шелковую паутину. Она прошла сквозь темную комнату. Босые ноги бесшумно переступали, словно заведомо зная, куда нужно идти. Она почти испугалась, когда внезапно дрожащие пальцы стали с большей настойчивостью открывать дверной замок. Она толкнула дверь, и та распахнулась настежь, громко ударившись о смежную стену. Но это уже не важно. Она бежала. Быстро. В пробудившуюся грозу. Только когда она выбежала из здания, то остановилась. Мелкий дождь превратился в устойчивый ливень. Уже через несколько секунд рыжие волосы потемнели от влаги и сосульками свисали вдоль лица. Одежда полностью промокла, показывая каждый изгиб тела. Она посмотрела на ночное небо и протянула к нему руки. Крошечными шагами она начала описывать круг вокруг себя. Замкнутый круг. Снова и снова. Гром угрожающе разбивал ночную тишину; короткие вспышки молний пронзали небо, отражая ее тень на стенах огромного здания. Кем была эта потерянная душа, мелькавшая тенью в ночном сумраке? Она забыла ответ также быстро, как задала вопрос. Вдруг она остановилась и опустила руки. Сейчас она знала, от чего убежала сегодня ночью. Жестокая ирония таилась в этом неожиданном открытии. Она искала это, и убежала от него же. Истина. Этой истиной была она сама. Она была той темной душой, отразившей себя тенью. Злость поедала ее изнутри день за днем, минута за минутой, пока она не оставила единственное, что могло бы стать для нее нормальным существованием. Это был ее выбор. Стоя на перекрестке, она свернула на ту дорогу, которую сочла нужной. И теперь она всего лишь расплачивалась за свое безрассудство. Музыкант не работает бесплатно – он требует свой золотой грош за игру на флейте. Но ей больше нечего было дать. Она опустилась на колени на сырую землю; слезы смешивались с дождем. Она знала, что стоит на распутье, но ей также было известно, что именно сейчас она должна сделать последний, решающий выбор в ее жизни. Потому что у нее больше не было никаких завтра. А сегодня было потерянно навсегда или, по крайней мере, на очень долгое время. Она закрыла лицо руками и расправила плечи. Это была ее мука. И дождь продолжал лить, отдаваясь в ушах нескладным сонетом. Но, даже закрыв глаза, она увидела тусклый свет фар. Сердце бешено заколотилось. Она надеялась, что он не приедет, но подсознательно знала, что это невозможно. Он бы не принял ее решимости без возможности нанести ответный удар. Но она не была готова. Сейчас она была слишком слаба. И было бы слишком легко упустить шанс принять, наконец, решение, которое и без того доставляло много боли. Но она все еще была убеждена – он не отпустит ее так легко. Через слишком многое они прошли вдвоем, чтобы все закончилось вежливым «Прощай». В тот момент, как он вышел из машины, она поднялась с земли. Она отступала назад, а он приближался, шаг за шагом. Глаза лихорадочно искали различные пути к отступлению. Она хотела убежать, и в этом было что-то дикое. Он остановился в нескольких метрах от того места, где она сейчас находилась, почти также насквозь промокнув, как и она. Она чувствовала себя загнанным в ловушку зверем. И она видела, как он сжимал в кулаке скомканный лист бумаги. Синие строчки чернил расползались под струями дождя. Ее письмо. Слова, пропитанные заботой, исчезали, как и ее душа сейчас. Она просто струсила, и оставила письмо, когда уходила из офиса несколько часов назад. Она знала, что он надолго задержится после ее ухода. Разрешение уйти. На время. Только об этом она его просила. Он много ей задолжал. И она не могла не думать, почему? Почему он не может уважать ее желания и остаться в стороне хоть не надолго? Он знал все ее страхи, а она не могла встретиться с ними лицом к лицу сегодня вечером. И она бежала, бежала от него со всей скоростью, на которую только была способна, и это застало его врасплох. И она почти убежала, прежде чем услышала, как он преследует ее. Его тяжелые шаги «разбивали» лужи, имитируя маленькие волны, и даже чувствовалось движение воздуха. Она бежала быстро, подгоняемая всей глубиной своего отчаяния. Но он был быстрее. Она чувствовала, как его руки схватили ее за ткань рубашки. Узкий воротник натягивался вокруг шеи. Тоска и расстройство переполняли ее. Она вскрикнула от неожиданности и, не удержав равновесия, они оба упали на землю. Она немедленно начала сопротивляться, но быстрым движением он удержал ее от дальнейших попыток убежать. Она боролась с ним как могла, но он только сильнее прижал ее к земле, схватив за запястья и зажав их у нее над головой. Но даже это вынужденное действие таило в себе нескончаемую нежность. И все же он не мог позволить ей уйти. Молния вспыхивала и на мгновенье освещала все вокруг серебристой зарей. Она четко видела его лицо. Капли дождя стекали по нему и спадали на нее. И казалось настолько естественным – разделить дождь таким образом. И не только дождь. Они разделили что-то еще. Иногда, казалось, даже дыхание теперь было одно на двоих. Но больше она ничем не могла поделиться с ним. Она итак уже слишком много отдала. Больше ничего не осталось, чем бы она могла пожертвовать. Она уже не помнила, где остановилась, а где он отправился в путь. Но она всегда следовала за ним, как буквы никогда не меняли своего места в алфавите. Без него она не существует. Небо снова потемнело. Но прежде, она посмотрела ему в глаза. Противоречие и растерянность. Боль и беспокойство, но всегда сопровождавшиеся его любовью и тревогой за нее. Всегда. Она не могла сдержать слез. Она отвернулась, пытаясь скрыть свою слабость. Но он все равно бы узнал. Она не сомневалась, что он знает, какие слезы «падают» с неба, а какие освобождает ее сердце. Ничего нельзя было скрыть от него. И было бессмысленно даже пытаться. Она расслабилась под его сильным телом. Она слишком устала. Очень устала. Мгновенье спустя, он поднял ее с земли, и она вдруг почувствовала, будто что-то потеряла, и хорошо осознавала, что это «что-то», по сути, никогда не принадлежало ей. Но все же.… Только когда он начал двигаться по направлению к ее дому, она почувствовала, как ночь холодна. И как дождь больше не согревает, а кутает мокрым, леденящим пледом. Губы начали дрожать, и она вдруг подумала, насколько сильно на нее давит чувство неизбежной пустоты. А он как будто усугубляет глубокую печаль, прикасаясь к ней и прижимая все ближе к себе. Он был и всегда будет ее защитой от шторма. Этого и всех остальных, что не имели ничего общего с обычным дождем. Его руки встретились за ее спиной и заключили ее в крепкое объятие. Она приняла эту спокойную близость и тот комфорт, что он предлагал. Но в то же время она не хотела чувствовать себя слабой. Дождь отнял у них всех ангелов, но оградил от боли. Было уже неважно. Его движения были нежны и медленны, но в них чувствовалась сила. Он поднял ее на руки, и она вплотную прижалась к нему. Они пошли домой, вместе. И всякий, кто бы увидел их сейчас, подумал, что они представляют собой странное зрелище. Их темные силуэты освещало только полночное солнце, а мимолетные вспышки молнии устилали им путь. Когда они дошли до ее квартиры, дверь все еще была широко распахнута, так же, как она оставила ее, поспешно убегая. Они вошли внутрь, и он толкнул дверь ногой, заставляя ее закрыться. Он не стал включать свет, и она была благодарна ему за это. Непринужденно, словно зная тут все наизусть, он передвигался по темной комнате, и это знание, казалось, делало их еще ближе. Она спрашивала себя, неужели нет ничего, чего бы он ни знал о ней. Но он до сих пор не отпускал ее, возможно, боясь, что она вновь убежит от него, если только представится такой случай. Холодные капли полночного дождя медленно стекали с них, падая на пол, и почти мучительная дрожь пронзала их тела. Когда он отнес ее в ванную, она медленно высвободилась из его объятий и встала на ноги. Ей казалось, что пол дрожал и от этого она не чувствовала твердой опоры под ногами. Она знала все, что он делает, несмотря на темноту, ориентируясь по звуку. Он повернул кран в душевой кабине. Он был темным силуэтом. И не более того. Сейчас она чувствовала туманную влажность поднимающегося пара; он исходил от горячей воды и заполнял ванную комнату. В этот момент она почувствовала, как его сильные руки начали нерешительно двигаться по ее телу, снимая постепенно промокшую насквозь одежду. Она была полностью выжата и эмоционально и физически. Вся ее энергия исчерпала себя, различными мыслями и действиями. Она не возражала, но и не помогала ему. Если только в случае крайней необходимости. Она подняла руки над головой, чтобы он смог снять с нее рубашку. В этот момент она напоминала ребенка. Беспомощного. Зависящего от других. Эта роль была слишком непривычна для нее. Единственное о чем она думала – все, что осталось позади за прошедшие несколько лет. И было слишком сложно разрушить крепкую стену, что она с таким трудом создала вокруг себя. И она потеряла это все, поддавшись тяжелому душевному кризису. Она бы никогда не смогла смотреть на себя, как раньше. И никогда бы не смогла вернуться к тому, что было раньше. Эта утрата огорчала ее. И сейчас она стояла перед ним полностью раскрытая. Во всех смыслах этого слова. В темноте она не видела выражения его лица, но в глубине души молилась, что это не жалость. Что угодно, только не жалость. Он взял ее руку в свою, направляя ее под горячие струи воды. И она позволила ему. Но когда он хотел уйти, она отказалась отпускать его, толкнув под бурлящий поток воды вместе с собой. Он добровольно подчинился, когда она схватила его руки и плотно прижала их к своему телу. Несколько спасительных минут они стояли вместе под водой в объятиях друг друга. Он нежно гладил ее по голове, мягко лаская рукой ее шею. Она прижалась лицом к его груди, в то время как он все еще был в одежде. Она вытащила его рубашку из брюк, одновременно расстегивая пуговицы на ней, пока ему не стало достаточно пожать плечами, чтобы она свободно соскользнула вниз и упала на пол душевой кабины. Она начала целовать его грудь, пока он не поднял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Он медленно наклонил голову вперед, и нежно поцеловал ее в губы, после чего осторожно высвободился из объятия, оттолкнув ее от себя на расстояние вытянутой руки. Она могла только смотреть на его темный силуэт и видеть, как он незначительно качает головой. Тогда он отвернулся от нее и вышел, оставляя одну в ванной комнате. Она с гордостью приняла его отрицание ее желания. Она наконец-то осознала, то о чем думала раньше – их отношения уже никогда не будут прежними, но не в том смысле, в котором она ожидала. Страх, что сопровождал эти мысли, был безосновательным, потому что вместо того, чтобы стать порознь, они стали еще ближе. Она была не права, когда пыталась убежать от него. Этой ночью она предложила ему свое тело, ничего не ожидая взамен. Он хотел ее так сильно, что не мог скрыть своего желания. Но он уважал ее достаточно, чтобы не разрешить ей подарить себя таким образом. Он бы не воспользовался моментом, когда она находилась в полном отчаянии. Лучше подождать, чем утром увидеть ее сожаления. Он мог ждать, и она тоже. Они могли подождать момента, когда это будет правильным для них обоих. Если когда-нибудь этот день наступит. Несколько часов спустя, он сидел в кресле, опершись на подлокотники, наблюдая за ее сном. Он не хотел спать. Он бы ждал кошмара, что мог потревожить ее во сне. Если не сегодня ночью, то завтра или в любой другой день. В любом случае, он будет рядом, когда это случится. Это была ее первая годовщина. Первый раз всегда самый сложный. Их потом еще много будет, но даже в целом их боль не сравнится с болью самой первой потери. Он испытал это на себе. Но в его случае, никто не помог ему совершить это путешествие. Он уже давно решил, что не позволит ей пройти через это одной. Первые признаки надвигающейся депрессии он заметил еще несколько месяцев назад. Он следовал по дороге ее отчаяния. И ни в его силах было снять с нее этот груз. До сегодняшнего вечера. Год назад умерла ее сестра. * * * * * ....'but here was heroism, the kind that honor sings; the courage to be lovely, and smile..in spite of things'[1] ---------- [1] «…но это был героизм, признак чести и доблести, смелость быть очаровательным и улыбка… вопреки всему…»