Автор: Lysandra, Lysandra31@aol.com или Lysandra@mediaone.net
Перевод: Muscatt, muscatt@yandex.ru
Категория: Humor, Heavy UST
Спойлеры: Ice, Post-Modern Prometheus
Время действия: между 6 и 7 сезонами
Рейтинг: NC-17 (язык, возбуждающие ситуации)
Аннотация: Малдер узнает страшную тайну Скалли.
Внимание: Ограничение по возрасту - до 17 лет!!!
Lysandra
Перевод: Muscatt
- Малдер.
Было трудновато расслышать слова парня на другом конце провода; создавалось впечатление, что он говорит посреди шумной вечеринки. Я приглушил звук телевизора, который, впрочем, все равно не смотрел.
- Привет, это... специальный агент Фокс Маллер?
Хоть я и узнал свой телефон и свое имя, я счел нужным уточнить фамилию.
- Да, это МАЛДЕР, кто говорит?
- Мистер Маллер, меня зовут Пит. Я работаю в "Мальчике-Зайчике", и у меня тут есть кое-кто, кому, похоже, нужна ваша помощь.
"Мальчик-Зайчик"? Кому это понадобилась моя помощь в клубе, известном мужским стриптизом? "Мальчик-Зайчик" - один из клубов для среднего класса со слегка завышенными ценами, как я полагаю, куда домохозяйки могут сходить и не почувствовать себя аморальными особами, засовывая пятидолларовую купюру парню в плавки.
- Кому требуется моя помощь? - спросил я. - И о каком роде помощи идет разговор?
- Э-э... я не знаю ее имени, - ответил Пит, и даже сквозь шум я услышал ухмылку в его голосе.
- Вот что, Пит... Пит, правильно?.. Кто эта таинственная леди, которой нужна моя помощь?
- Подождите секундочку, - почти проорал Пит, затем звук приглушился, как будто он прикрыл трубку ладонью. Через некоторое время он вернулся к разговору:
- Она говорит, что ее зовут Дэйна Скалли.
- Что с ней случилось? - немедленно спросил я. Если бы Скалли попала в беду, она бы позвонила мне сама... если нет причины, по которой она не смогла это сделать. - Она больна?
- Нет, но завтра заболеет, - засмеялся парень.
- Пит! Как выглядит эта женщина? - Это было похоже на розыгрыш, что-то в духе Стрелков, рассчитанный на то, что я потащусь в выходной день в какое-нибудь злачное заведение, чтобы поиграть в кошки-мышки.
- Дайте-ка глянуть. Рыжая, классные губы, не очень высокая... солнышко, открой глазки... э-э... голубые глаза.
К этому моменту у меня уже сложилось вполне определенное представление об этой ситуации, но мне пришлось спросить:
- Она пьяна?
- Это еще мягко сказано, - ответил Пит.
- Приеду через двадцать минут.
Скалли. Пьяная. В стрип-клубе. О, это будет более чем интересно. Я отключил телефон, схватил ключи и выбежал из дома.
Я подъезжаю к зданию клуба, паркуюсь у красной линии и направляюсь ко входу. Там стоит длинная очередь из мужчин, ожидающих разрешения войти; наверное, это возможно только после какого-то часа, когда шоу закончится. Привратник подтверждает мои догадки, указывая на конец очереди:
- Извини, приятель. До одиннадцати - только женщины.
Я спокойно показываю удостоверение, изображая из себя крутого федерала, каковым я, в сущности, и являюсь, и говорю вышибале, что ищу Пита. Он пропускает меня за канаты, вызывая кого-то по рации.
Это место не так уж безобразно, несмотря на свое предназначение. Декор поздних 80-х, сплошной металл и блеск, но чисто и вовсе не так безвкусно, как я ожидал увидеть. Танцор извивается, передвигаясь кошачьим шагом под раздражающую, но прилипчивую песенку прошлого года - что-то вроде "На меня давят, но я снова выпрямляюсь". Женщины сходят с ума, визжа и постанывая; парень выглядит, как ходячий стероид. Бр-р! Неужели им действительно это нравится?
Барная стойка длинная, закругленная с боков, и около нее, в самом дальнем конце у двери, сидит Скалли. Здесь несколько сотен женщин, но только она флиртует с барменом, и, похоже, ему нравится отвечать ей взаимностью.
Понятно, почему. Остальные женщины выглядят такими же фальшивками, как и эта гора мускулов на эстраде. Они слишком размалеваны, возбуждены и разодеты.
Но не Скалли. На ней костюм, в котором она была сегодня на работе, хотя и слегка измененный в сторону вечернего наряда. Жакет снят, и, что самое интересное, белая блузка расстегнута еще на одну пуговицу, может быть, две; и расстегнутые манжеты, открывающие запястья, придают ей такой "свежеоттраханный" вид, как будто она нацепила мужскую рубашку после секса. Здесь слишком много пищи для фантазий, и я позволяю себе немножко пофантазировать, прежде чем прогоняю прочь подобные мысли.
Наверное, кто-то повлиял на ее стиль в прическе, по своей воле она никогда бы не сделала такую. Ее волосы заколоты назад десятью маленькими черными заколками и завиты. Не поймите меня неправильно, это сексуально; просто Скалли обычно НЕ причесывается сексуально.
Я никогда раньше не видел ее в этих очках... маленькие темные очки, в которых она выглядит наполовину школьницей, наполовину женщиной, склонной к садизму. Как долго у нее эта вещь, и, ради всего святого, почему она никогда не носит их на работе?!
И мне интересно, чьей помадой она накрасила губы. Это не обычный ее оттенок; думаю, он чуть темнее, но различие потрясающее. Не то чтобы скаллины губы не были потрясающими каждый день, но сейчас я просто не могу оторвать взгляд от этих чертовых губ. И все-таки я попытаюсь.
Я обнаруживаю, что вижу ее блузку с расстояния в тридцать футов и что бармен на двадцать девять с половиной футов ближе к ней, чем я... Надевала ли она этот черный кружевной бюстгальтер под эту белую блузку на работу? Должно быть, она весь день не снимала пиджак, иначе я точно заметил бы ЭТО.
Она все еще не замечает меня, сконцентрировав свое внимание на зеленом напитке и блондине-бармене. С помощью языка она утаскивает кубик льда и затем, держа его во рту, выделывает с ним всякие сексуальные штучки, когда наклоняется вперед во время разговора с барменом. Я уверен, что он прекрасный парень, - по-моему, это и есть Пит, звонивший мне, - но если он дотронется до нее - он покойник.
Очевидно, она не понимает, что делает. Или наоборот, она слишком хорошо это понимает и поэтому не придет в восторг, увидав мое лицо, которое расстроит ее маленькую пьяную вечеринку.
Я прохожу вдоль стойки, избегая визуального контакта с несколькими женщинами, которые улыбаются мне. Подхожу к Скалли сзади, кивая бармену, который все еще слишком близко от нее, чтобы мне это понравилось. Он кивает мне в ответ.
- Вы Маллер? - спрашивает он, перегибаясь через стойку, чтобы пожать мне руку.
В этот момент она поворачивается. Моя рука, соединенная с рукой Пита, прерывает этот волнующий процесс, и она проливает свой напиток мне на футболку. Ничего страшного, Скалли, я как раз хотел принять холодный душ...
- Маллер!! - Она рада меня видеть, и это уже кое-что. - Ой, ка... какой ты мокрый! - Она хихикает и захватывает два сантиметра салфетки, лежащей на стойке. - Эй, дай я тебя вытру, - радостно мурлычет она, но я осторожно перехватываю ее запястья, прежде чем она дотрагивается руками до моей груди.
- Спасибо, Скалли, я сам. - Я беру у нее салфетку и делаю вид, что смахиваю остатки жидкости с моей футболки. Не знаю, что она пила, но пахнет сладко до отвращения.
- Но я хочу помочь, - надувает она губы, и я легонько шлепаю ее по рукам, чтобы она отстала. Мне не нужны сейчас ее прикосновения. Не когда она выглядит так: затуманенные глаза, язык, пробегающий по помаде, которой она обычно не красится...
Я не могу смотреть на нее в этот момент, поэтому перекидываю взгляд на бармена.
- Мы вам сколько-нибудь должны? - спрашиваю я, желая только убраться отсюда как можно скорее.
Он качает головой, делая прощальный жест:
- За все заплачено.
- Прекрасно, - бормочу я и снова обращаю свое внимание на Скалли. Она откинула голову назад и, высоко подняв свой пустой стакан, легонько постукивает по нему, надеясь, что там еще осталась последняя зеленая сахарная капля. Жаль, что у меня нет с собой видеокамеры...
- Пошли, Скалли, нам пора, - говорю я ей, и она хмурится, сдвигая брови, когда я аккуратно забираю стакан из ее пальцев и быстро ставлю его на стойку. - Больше не надо, юная леди, хватит вам на сегодня, - бормочу я.
- Куда мы идем?.. Мы идем еще куда-нибудь?.. - Она пытается помочь мне надеть на нее жакет, но руки не слушаются ее, а я не хочу силком запихивать их, поэтому просто вешаю ее жакет себе на руку.
- Скалли, у тебя есть с собой сумочка или что-то в этом роде?
- Ко... нечно, Маллер, там же моя пушка, - невнятно говорит она и вертит головой по сторонам, разыскивая сумочку. - Ой, погоди, тут ее нет... я положила ее в багажник... потому что знала, что напьюсь... я не хотела начать палить по сторонам в нетрезлом... состоянии, - она хихикает над своим косноязычием. - Нет-рез-вом, - растягивая каждую гласную, четко проговаривает она, чтобы запомнить.
Я отхожу на шаг и обнаруживаю сумочку у ног Скалли, и когда я наклоняюсь, чтобы поднять ее, я вижу, что Скалли сбросила туфли. Господи, как я рад, что она не в юбке; искушение посмотреть поближе было бы слишком сильным. Ее чертовы лодыжки достаточно сексуальны для этого. Стоя надо мной, она все еще в смятении ищет сумочку.
- Скалли, - кричу я, - она здесь, и если ты постоишь спокойно, я надену тебе туфли, о'кей?
- О'кей, туфли - это здорово, - кричит она в ответ. Мне интересно, чувствительные ли у нее ступни, но я удерживаю себя от желания пощекотать пальцы ее ног. Она ведет себя вполне прилично, когда я обуваю ее одетые в чулки ноги в лодочки на каблуках из рода "возьми меня прямо здесь", в которых она пришла сегодня на работу. Надеюсь, она сможет сейчас идти в этих штуковинах, как бы пьяна она ни была.
Я поднимаюсь, и она зачем-то легонько и радостно подпрыгивает и хватает меня за руку.
- Спасибо, Маллер... потому что одна я ни за что не уехала бы после... - она смотрит на бармена, - Питер, сколько я выпила?
- Она выпила восемь стаканов... а может, и девять, - колется он извиняющимся тоном.
- Что она пила? - Я не уверен, зачем мне нужно знать это, если я знаю количество выпитого ею, но все же мне почему-то хочется услышать.
- Большей частью лимонный Мидори, - рассказывает мне Пит. - Пара последних - Дынные шарики, но я смешал их довольно слабо.
- Замечательно, - я смотрю на Пита с благодарностью, несмотря на все мои предыдущие мысли о его удалении с моего горизонта. - Спасибо за то, что позвонили мне, - говорю я ему, передавая чаевые, прежде чем обнять Скалли за плечи.
- Готова? - спрашиваю я ее, наблюдая, как она пытается сдуть воображаемый волосок с глаз.
- Да-а-а, готова, - восклицает она. - Погоди, мне нужно сходить в ванную, Маллер... я хочу пописать.
Предупредительный Пит, вытирающий барную стойку передо мной, указывает на дамскую комнату.
- Ты можешь идти? - спрашиваю я, и Скалли смотрит на меня так, как будто я смертельно обидел ее.
- Конечно, могу! - и иллюстрирует это убеждение своим неповторимым выражением лица пьянчужки, пьянчужки на ходулях - из-за чертовых каблуков, - но наконец-таки она движется по направлению к туалету.
Я не собираюсь выпускать напарницу из поля зрения, и, особо не раздумывая, захожу туда вслед за ней. Роскошное место, гораздо лучше моей квартиры, и, похоже, ни одна женщина не стесняется моего пребывания здесь. Правда, они сердито поглядывают на Скалли, которая, не обращая внимания на очередь, прямиком направляется в только что освободившуюся кабинку.
- Простите, пожалуйста, - мямлю я, и они оставляют нас в покое. Я держу скаллины сумочку и жакет и стараюсь не смотреть, как женщины поправляют макияж.
- Маллер, - слышу я из кабинки, - знаешь, чего не хватает в нашем офисе?
Я боюсь даже спрашивать.
- Чего не хватает, Скалли?
- Мидори! - радостно кричит она, ее голос перекрывает остальные женские голоса.
- Да, само собой, - бормочу я с одним желанием - чтобы она замолчала, прежде чем у нее появятся проблемы. Или у меня.
Голос Скалли продолжает раздаваться за дверью кабинки.
- На меня давят... но я снова выпрямляюсь... - поет она. Хотя "поет" - слишком вежливое определение того, чем она занимается. Когда Скалли говорит, у нее очень красивый голос - самоуверенный и сексуальный, - но ее музыкальный слух во многом оставляет желать лучшего. Ох, нет, все гораздо хуже: ее голос поднялся на октаву выше и пытается исполнить другую часть песенки. По-моему, она просто в восторге от своего пьяного остроумия.
- Оставляя ночь позади... оставляя ноооочь позадииии!
Подвыпившая блондинка, которая может быть привлекательной и не очень - под таким слоем макияжа не видно, - застенчиво подбирается и близко наклоняется ко мне.
- Это твоя жена? - шепчет она, повернув голову в направлении кабинки. - Или... твоя сестренка?
- Отстань, - шепчу я в ответ. Хватит с меня на сегодня одной пьяной девицы. Блондинка роется в сумочке и вручает мне визитку.
- Позвони мне, - шепчет она. - Я-то никогда не сбиваюсь с ритма...
- Я в этом не сомневаюсь, - говорю я, всовывая визитку обратно ей в руку, - но все-таки мне больше нравится ВОН ТА песенка. - Я киваю на кабинку, в которой моя напарница продолжает свой концерт.
Женщина вытаращивает глаза, шипит "Неудачник!" и удаляется.
Надо немедленно увозить Скалли домой. Одно дело - напиться, но распевать пошлую песню, особенно на публике, - это совсем другое. Я тихонько стучу к ней в дверь:
- С тобой все в порядке, Скалли?
- Я В ПОРЯДКЕ, Маллер, - заявляет она раздраженным голосом. Да-а, конечно... Если она в порядке, то меня зовут не Фокс Маллер.
- Ладно, слушай, тут целая куча народу ждет, - говорю я, надеясь вытащить ее из кабинки.
- Пусть идут знаешь куда, Маллер?.. Я тут писаю! - восклицает она, и я подавляю смешок. Правда, стоящим в очереди женщинам вовсе не смешно. Такое впечатление, что все, что мне нужно от жизни - это стая посланных куда подальше теток, которые стоят позади меня. Я радуюсь, что они пока еще не объединились и не вышвырнули меня из туалета.
- На здоровье, - вздыхаю я, - нет проблем.
Правило номер один: не спорь с пьяным человеком. Чувствую, что это будет Очень Длинный Вечер. Обычно Скалли защищает мою задницу в подобных ситуациях. Кажется, теперь моя очередь.
Через минуту или около того она вываливается из кабинки, дергая молнию на боку своих слаксов. Она крутится как щенок, преследующий свой хвост, и я смеюсь над ней одно мгновение, пока она меня не видит. После двух яростных, но безуспешных сражений с молнией она раздраженно выдыхает и смотрит в мою сторону.
- Маллер, ты застегнешь мне штаны или как?
Если это поможет мне побыстрее уйти отсюда, то да, застегну.
- Конечно, Скалли, - говорю я тихо. Я наклоняюсь, благодаря небо за то, что молния находится сбоку; это как-то менее интимно, но я все равно ничего не могу поделать - я вижу нечто кружевное, черное и сексуальное. Она опирается на мое плечо и легонько покачивается из стороны в сторону, пока я подтягиваю молнию наверх и после нескольких попыток застегиваю какой-то замысловатый крючок.
Стоя надо мной, она все еще подвывает ту самую песенку:
- Она пила виски... она пила сидр...
- Она пила слишком много, - подхватываю я, удерживая Скалли, как только возвращаюсь в вертикальное положение.
- Я уверена, Эллисон выпила больше меня, - выпаливает она. - Это ее долбаная вечеринка по поводу развода... она должна была набраться больше всех...
Ага, дело проясняется. А я-то удивлялся, с кем это она пришла сюда.
- Эллисон все еще здесь, Скалли? - Я смотрю на нее сверху вниз, она прищуривает глаза, глядя на меня, морщит нос и прищелкивает языком, делая выражение типа "Ничего-то ты не знаешь!"
- Нет... она отвалили раньше... собирались поехать домой смотреть "Клуб первых жен", я думаю... Я ненавижу их, Маллер. Я даже не хотела сидеть с ними. Я пришла по... своей причине... Сегодня у меня годовщина. Но не праздничная годовщина, - бурчит она. - Мне НЕЧЕГО праздновать.
Я вовсе не готов к пьяным излияниям в дамском туалете, так что прежде чем она окончательно не скисла, я веду ее обратно в клуб. Скалли давно пора спать, и, по моим расчетам, если я сейчас не потороплю ее немного, то не смогу приехать домой вовремя, чтобы застать показ хичкоковских "Птиц" по кабельному телевидению в полночь... Похоже, ей наплевать, что я обнимаю ее, когда веду к выходу. Я чувствую, что волны тепла и запаха алкоголя исходят от нее и захлестывают меня. Это нехорошо.
Я намеренно не спрашиваю, что это у нее за непраздничная годовщина; возможно, что она пожалеет, что рассказала мне об этом, когда наступит утро. У Скалли и у меня есть много вещей, о которых мы друг другу не рассказываем, и я не хочу испортить отношения с ней только потому, что она переборщила с Мидори.
Мы уже почти у выхода, когда Скалли вдруг высвобождается из моих объятий.
- Маллер, постой... Я должна сказать "пока" Питеру-Пожирателю Вишенок!
Возвратившись к барной стойке, она разыскивает Пита-бармена и, спотыкаясь, подходит к нему. Она перегибается через стойку, что-то шепчет ему на ухо, и в ответ он кладет ей что-то в руку. Затем она перегибается еще дальше и целует его в щеку.
Не знаю, почему меня все это так раздражает. Наверное, она благодарила его за доброту; очевидно, он позаботился о ней, пока меня не было. Я рад, что она упросила его позвонить мне, когда ей понадобилась моя помощь, и я рад, что он не позволил ей выставить себя полной дурой. Но то, чем они занимаются в данный момент, меня вовсе не радует.
Скалли заканчивает кокетничать с Питом. На пути обратно она смеется, перекатывая во рту мараскиновую вишенку. Она похожа на разгулявшуюся ученицу колледжа, которая волнуется только о том, что ей завтра надеть на лабораторную работу по химии.
- Маллер, - перекрикивает она музыку, дурацкая вишенка поблескивает у нее на языке, - я люблю Питера-Пожирателя Вишенок... знаешь, почему?
Не думаю, что хочу знать, почему она его любит, и не хочу знать, каким образом он заработал такое прозвище. И если два этих обстоятельства как-то связаны между собой, то ими Пит подписал себе смертный приговор.
- Ну же, Скалли, поехали, - бормочу я и выталкиваю ее в ночь. Она все еще смеется, когда я сажаю ее в машину и затягиваю ей ремень безопасности.
- Щекотно, Маллер, - говорит она, дергая ремень. - Мне не нравится эта штука. Она мне шею режет. - Она выдает ряд шутливо-пугающих звуков, и я прыскаю, когда захлопываю за ней дверцу. Она на редкость веселая пьянчужка, и мне придется призвать на помощь всю свою изобретательность, чтобы Скалли не видела, как я над ней смеюсь.
Я убеждаю ее оставить ремень безопасности в покое, и она слушается. Она поет вместе с радио, но ее интерпретации сегодняшних поп-хитов вовсе не мелодичны, и слушать их довольно противно. Хорошо еще, нет признаков, что ее может стошнить прямо у меня в машине. Можете назвать меня эгоистом, но мне не хочется провести выходные, отмывая кожаные сиденья от скаллиных рвотных масс.
- Эй, Маллер, - такой голос, как будто ее рот набит мраморными шариками, - спорим, что я смогу сделать кое-что, чего ты не сможешь.
Я не отрываю взгляда от дороги.
- Уверен, что сможешь, Скалли.
- Не-ет, я могу это доказать, - хихикает она. - Смотри.
Я боюсь смотреть, но все же поворачиваюсь.
Она вытаскивает веточку изо рта, отделив ее от вишенки, а потом хватает меня за руку и выплевывает вишенку мне на ладонь.
- Не хочу ее, - объясняет она, моментально посерьезнев.
Фу! Я поднимаю окно и избавляюсь от вишенки, вытирая испачканную соком руку о джинсы.
- Маллер, гляди, - говорит она. Когда я подчиняюсь, она начинает гримасничать при помощи рта и веточки от вишни. Знаю я этот трюк. Правда, раньше я никогда не видел скаллины губы, выделывающиеся таким образом, и я просто не могу оторваться от этого зрелища.
Очень хорошо, что мы как раз притормозили у светофора.
Выражение напряженной сосредоточенности на ее лице ужасно забавно, и через тридцать секунд или около того Скалли победно улыбается, откидывает голову назад и показывает мне язык с завязанной в узелок веточкой, надеясь на мою похвалу. Ну как же я могу не похвалить ее за такой подвиг?!
- Просто класс, Скалли, - я стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно безразличнее.
- Хооошеш? - говорит она, широко разевая рот, как будто она на приеме у дантиста. Так, она спрашивает, хочу ли я забрать у нее веточку.
Какой бы привлекательной ни показалась мне идея украсть веточку с ее языка моим собственным, эта идея все-таки не очень хороша.
- Нет, - отвечаю я, мой голос ломается прямо как у мальчишки на пороге переходного возраста, - оставь ее себе.
- Зануда, - хнычет она и опускает окно со своей стороны, чтобы выплюнуть веточку самым что ни на есть недамским манером. Остаток пути беден на происшествия, если не считать, что Скалли всю дорогу поет под Ван Моррисона.
Когда мы добираемся до ее двери, я пользуюсь своим ключом, чтобы впустить нас обоих в квартиру; она наваливается на меня теплым телом и тихо поет:
- Она пила виски, она пила сидр...
Бедняжка Скалли. Какая же она пьяная. И бедный я, вынужденный с ней возиться. Я даже не думаю, что это стоит того обстоятельства, что теперь я смогу дразнить ее до скончания века. Конечно, я тоже появлялся перед ее дверью в пьяном виде, но все-таки НЕ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ пьяном. И не до такой степени глупом.
Некоторые люди могут думать, что у нее довольно противный вид беззаботной пьяницы, но я считаю, что она очаровательна - с этими ее штучками в волосах, темными очками и язычком, который все никак не может уместиться во рту.
И весь этот набор наводит меня на мысль, что мне следует бежать отсюда. Как можно быстрее.
Я просто ужасный человек. Я смотрел фильм "Птицы" раз двадцать, и вообще я должен быть преисполнен желания остаться здесь и помочь своему беспомощному напарнику. Но в данный момент у меня только одно желание - убраться от Скалли подальше, и очередной повтор классики хоррора здесь не при чем.
Я бросаю ее жакет и записную книжку на обеденный стол и почти несу своего напевающего партнера в спальню. Сейчас ей нужно поспать, да побольше; и если я выберусь отсюда в течение пятнадцати минут, я все же смогу посмотреть фильм и сам немного подремать. Похоже, завтра мне придется рано встать, чтобы отвезти ее к тому месту, где она оставила машину; и мне лучше провести эту ночь у себя, чем здесь. Больше езды туда-сюда, но зато и больше сна. Пит был прав: ей завтра будет очень нехорошо, а я не желаю из-за этого ходить полусонным весь день. Я никогда еще не имел дела со Скалли, которую мучает похмелье, и подозреваю, что это не слишком красивое зрелище.
Хотя сейчас при лунном свете и отблесках мягкого света из холла она очень хорошенькая. Я кладу ее на кровать как можно бережнее, расцепляя ее пальцы, сомкнутые за моей шеей, как можно нежнее.
Мурлыкая и улыбаясь, Скалли болтает ногами, свесив их с матраса, и играет с воротником блузки. Она похожа на пятнадцатилетнюю девчонку.
- Мне жарко, Маллер, - невнятно произносит она. - Тебе жарко? О, не беспокойся... тебе всегда жарко, - хихикает она.
Что она имеет в виду? "Жарко" в смысле "тепло" или "жарко" в смысле... "ЖАРКО"?! Я не знаю отгадки. Кажется, на постели Скалли в безопасности, так что я иду на кухню и наполняю большую пластиковую кружку ледяной водой. Я не нахожу здесь ни аспирина, ни болеутоляющих, поэтому направляюсь в ванную. Там тоже ничего такого нет. Но ведь эта женщина доктор; я знаю, что где-то здесь у нее должна быть аптечка.
Я тихонько прохожу обратно в спальню. Скалли лежит лицом вниз, туфли - на подушке, голова - в ногах кровати. До сих пор напевает и болтает своим сладким заплетающимся язычком. Я не понимаю ни слова из того, что она говорит.
- Скалли? - шепчу я, наклоняясь к ней - Ты не спишь?
- Конечно, нет... - бормочет она себе в руку. - Я ведь никогда не сплю, никогдааа...
- Да-да... Э-э... У тебя есть аспирин или что-то в этом роде? Тебе следует принять немного.
- Конечно... "Тайленол" здорово помогает от похмелья, Маллер... тут есть немножко, в этой прикроватной штуковине... в этой штуковине рядом с кроватью, - она машет рукой в сторону ночного столика. - Но у меня нет похмелья... еще нет... потому что я пока слишком пьяна для похмелья...
Я качаю головой и открываю ящик в столе.
О Боже.
Ящик... битком набит вибраторами.
Пожалуйста, пусть это будет просто плохой сон. Это ошибка... Я не желаю стоять здесь, глядя на это, не желаю думать об этом и особенно не желаю, чтобы Скалли узнала, что... у меня встало при виде этого зрелища.
Вибраторы. Много, МНОГО вибраторов.
И "Кей-Уай Джелли". И на батарейках. И "Клинекс"...
Так, я справлюсь с этим. Я же взрослый человек. Хотя прямо сейчас я тоже чувствую себя пятнадцатилетним, возбужденным действием гормонов. Я поражен доказательствами автоэротизма моей напарницы, которая менее чем в трех футах от меня - пьяная до потери пульса, более очаровательная, чем обычно - болтает какую-то чепуху.
Да, она все еще что-то громко говорит. Может быть, у нее в ушах до сих пор раздается музыка из клуба - я не знаю.
- ...Маллер, ты бы стал танцевать за деньги, как те парни?.. Ты бы мог заработать, танцуя на вечеринках и все такое... а ты вообще умеешь танцевать? Я никогда не видела, как ты танцуешь... ну, немножко видела... ты брал уроки, когда был ребенком? Я-то брала уроки балета... ну-ка, позиция номер ПЯТЬ!!! Плие... релеве...
Она лежит спокойно, ее голова наполовину спрятана в сгибе руки, ее ноги пытаются выполнять балетные упражнения на подушке.
Думаю, что как только мне удастся найти "Тайленол" и захлопнуть проклятый ящик, можно отправляться домой восвояси.
С опаской выдвигаю ящик дальше. Я не хочу прикасаться здесь ни к чему, кроме "Тайленола". Но я не вижу никакого "Тайленола". Все, что я вижу - вибратор за вибратором, всех цветов и размеров, некоторые с маленькими прибамбасами и "поясками" и еще черт знает с чем... Скалли может открывать музей вибраторов.
Вид такого количества фальшивых членов заставляет мой собственный ужасно ревновать... Где же этот чертов "Тайленол"?! Голова идет кругом, и, похоже, мне самому не помешало бы отдохнуть. А я-то всегда считал, что Скалли из той породы женщин, у которых есть только один вибратор. Если он вообще есть.
Рассматривая содержимое ящика, я стараюсь не отвлекаться на что-то, не имеющее защитного колпачка, но не вижу ничего, кроме моря секс-игрушек.
Господи, я не могу поверить, что у нее еще хватает наглости заявлять о якобы моей невоздержанности! Что такое несколько мужских журналов и видеокассет по сравнению с ЭТИМ, а, Мисс Корректные Туфельки? Я имею в виду - как же часто женщине хочется мастурбировать?! Особенно, когда эта женщина - Скалли?!
Кажется, Скалли забыла о моем пребывании здесь, за что я ей ужасно благодарен. Она все еще лежит на животе, распевая Бог знает что. Забыв о разочаровании насчет пропущенного хичкоковского фильма, я назначаю свидание своему члену - сегодня на диване. И я должен добраться до дома как можно быстрее...
Принимаю решение: если я не найду лекарство в последующие тридцать секунд, то немедленно отправляюсь домой. Да, завтра ее будет здорово трепать похмелье. Я кидаю заключительный взгляд в ящик и напоследок замечаю нечто, похожее на "Тайленол", поэтому выдвигаю ящик еще дальше.
Дальше, чем нужно... Он выезжает целиком и грохается на пол, разбросав весь вибраторный ассортимент по ковру Скалли. Я холодею, надеясь, что она уже успела заснуть. Но так как она не заснула, то мою мысль в лучшем случае можно назвать наивной...
Скалли немедленно принимает сидячее положение, и я сразу понимаю, что ни за что не выберусь отсюда живым. Она смотрит на меня, затем на пол, затем снова на меня. На ее лице отсутствующее выражение...
...пока она не разражается истерическим смехом.
- Нет, ну ты глянь, Маллер! - хихикая, показывает она на вибраторы. - Вот так ВИ-БРА-ТО-РАМА!!! - Она хохочет буквально до слез.
Хотелось бы мне знать, что в таком случае полагается делать. Если я их уронил, надо ли мне их поднимать?!
Скалли без слов отвечает на мой вопрос, сползая с кровати, чтобы сесть на пол в окружении своих маленьких друзей с батарейками. Она ухмыляется мне, когда подбирает с ковра один вибратор. Хотелось бы мне не смотреть в ее сторону, но я чувствую себя как свидетель столкновения шести машин на шоссе, и не могу оторвать глаз от этого зрелища.
Если до этого я жалел, что у меня нет с собой камеры, то эта мечта - ничто по сравнению с той, что я испытываю сейчас, глядя на моего партнера: очаровательные темные очки съехали с ее носа, она сидит скрестив ноги, окруженная вибраторами, ее маленькая рука сжимает одну из этих чертовых штуковин.
Вид ее пальцев, обвитых вокруг предмета, имеющего такую... фаллическую форму, заставляет мой член задергаться. Скалли улыбается мне, как будто знает некую потрясающую тайну. Она НИКОГДА еще так на меня не смотрела.
Никогда.
Я даю задний ход и на ощупь нахожу кровать. Не найдя ничего лучше, плюхаюсь на нее. Я терпеливо стараюсь придумать, что бы такое сказать - что-то забавное, но не саркастичное и не циничное. Единственное, что приходит на ум, это: "Черт возьми, Скалли, зачем тебе столько вибраторов?!", но я не уверен, что готов выслушать ответ на данный вопрос. Так что я просто тихо сижу и слушаю, как моя напарница смеется до потери пульса.
- Взгляни, Маллер! - С помощью вибратора Скалли указывает на нечто, лежащее на полу. "Нечто" похоже на губную помаду с замысловатым красно-белым рисунком на упаковке, только я почти уверен, что это не губная помада. - Подними его, посмотри! - Я нехотя наклоняюсь вперед, двумя пальцами поднимаю разукрашенное нечто и молча держу его перед собой. - Ну же, вытащи его, Маллер! - хихикает она.
Кто-нибудь, спасите меня!.. Осторожно открываю коробочку, и внутри - конечно же! - оказывается вибратор. Он уже и короче остальных, около четырех дюймов в длину, и на нем такой же красно-белый рисунок, как и на упаковке.
- Я беру его с собой на работу, - продолжает Скалли, - потому что он очень похож на помаду, правда? А ты не знал об этом?
Онемев, я качаю головой.
Скалли продолжает болтать:
- Господи, Маллер, какой же ты тупица, какой тупица, тупица, тупица! Не могу поверить, что ты не знал. Как же ты мог не заметить... когда я брала свою старую добрую помаду и шла в ванную... сколько времени меня не было? - Она фыркает. - Ты даже не замечал, что, когда я возвращалась обратно, губы у меня не были на... накрашены?! Ты правда не знал, или это была простая вежливость, потому что ты знал, что я ни с кем не сплю, и жалел меня?
Я открываю рот, но из него не вылетает ни звука.
- Я не хочу, чтобы ты жалел меня, Маллер, не хочу... вообще-то, это ничего, что он такой маленький, потому что на самом деле ни у кого нет такого маленького члена... по крайней мере, у тех, с кем я трахалась... - она беззлобно усмехается. - Черт, я сказала "трахалась". - Ее выражение лица меняется на серьезное. - Но по крайней мере... Я знаю, что твой член тоже не такой маленький, так что ты не волнуйся об этом, ладно? - Она говорит это совершенно искренне. - Включи его, Маллер!
Что за наказание! Секунду я изучаю вибратор и, обнаружив, что он включается на конце, слегка поворачиваю его, и он оживает, тихонько жужжа у меня в руке. Его вибрации не сильнее вибраций, скажем, электробритвы, но он все еще пугает меня, потому что я не могу избавиться от мыслей о том, куда Скалли помещает его...
Я с отсутствующим видом роняю коробочку, и раздается тихий "хлоп!", когда она ударяется об пол.
Кажется, Скалли не заметила. Но она улыбается многозначительной улыбочкой.
- Маллер, - прыскает она, - посмотри... он не больше твоего пальца! Только твой палец может... извиваться там... везде... - Теперь она откровенно хихикает, и я закусываю нижнюю губу, чтобы не улыбнуться. Или не закричать.
А она все продолжает:
- Правда, твои пальцы не смогут вибрировать... - О, Скалли, пожалуйста, не переходи на личности: мое сердце сейчас лопнет. - Эй, Маллер, тебе требуются батарейки!!! - Выражение на ее лице говорит мне, что она считает это подходящим выходом из положения.
- Э-э... извини, Скалли, батарейки здесь не предусмотрены, - выпаливаю я. Почему-то у меня появляется желание вырубить вибратор и бросить его на пол.
Кажется, она не слушает меня больше: она расстегивает еще одну пуговку на блузке, чтобы начать обмахивать себя рукой с зажатым в ней вибратором. О Боже. Эта блузка взволновала меня еще в баре. Я рад, что Скалли пьяна. Если бы она была трезва и поймала меня на том, что я так пялюсь на нее, возможно, она задала бы мне взбучку или, что еще хуже, просто убила бы взглядом. Взглядом, говорящим: "Заткнись, Малдер!" - и при этом ни звука вслух. Я ненавижу этот взгляд, правда, но одновременно нахожу его ужасно возбуждающим.
Конечно, сейчас у нее нет желания пронзить меня Взглядом.
Скалли поднимает какую-то дикого вида вещицу, и мне нужно мгновение, чтобы сосредоточить внимание на ней. Она какого-то безумно-пурпурного цвета, с белой ручкой и с чем-то на верхушке... это маленькая обезьянка, как будто оседлавшая эту штуку! Не понимаю, как я могу сдерживаться... И святые угодники, обезьянка держит крошечный банан - прямо как пистолет!
Скалли помахивает этим сооружением передо мной, и все, на что я сейчас способен - это не убежать с криком из комнаты.
- Это Шимпанзе Чарли, - говорит она, и я никогда не узнаю, как она умудрилась, говоря это, сохранить серьезное выражение лица. - Маллер, я никогда его не использовала... он напоминает мне о Любопытном Джордже. Мой папа читал мне про Любопытного Джорджа, поэтому это так... уууу, - стонет она. - Мас... турбировать с помощью Любопытного Джорджа - неправильно, - ее глаза расширяются, и губы раздвигаются в по-настоящему злой усмешке, - потому что Любопытный Джордж вовсе не из ТАКИХ любопытных!
Вот это по мне! Я разражаюсь хохотом и буквально падаю с кровати, чтобы присоединиться к Скалли, сидящей на полу. Кажется, я стукнулся плечом при падении, но мне плевать. Смеется Скалли, смеюсь я, и все слишком необычно, чтобы быть выраженным словами.
Внезапно Чертенок Малдер дотрагивается до моего плеча. Это совершенно новая ситуация для нас обоих. Даже две ситуации. Во-первых, Скалли пьяна, а во-вторых, мы разговариваем о вещах, о большей части которых вообще НЕ ДОЛЖНЫ разговаривать.
И в этом случае я не могу упустить возможность взять верх над моим подвыпившим партнером. Не в сексуальном плане, конечно, я никогда этого не сделаю, но... кто ж знал, что Скалли окажется такой говорливой пьянчужкой? Сегодня вечером Скалли - настоящая, гораздо более приземленная. Я это чувствую. Кроме того, раз она веселится, почему бы и мне не повеселиться?
- ...Гляди, - щебечет она, тыкая мне в лицо Шимпанзе Чарли, - его бананчик - это сти-му-ля-тор клитора... и он может вибрировать, только там внутри нет батареек... из-за Любопытного Джорджа... но да, у нас нет бананов... - поет она, радостно фальшивя. Она смотрит на меня так, как будто раскрыла мне тайны Вселенной.
Дэйна Скалли только что произнесла слово "клитор"?!
Теперь я полностью во власти Чертенка Малдера. И нет на другом плече Ангелочка Малдера, который хоть немножко поспорил бы с этим.
Мне на глаза попадается серебристый вибратор, похожий на гигантскую пулю, и Чертенок Малдер велит мне поднять и помахать им перед лицом Скалли.
- Как насчет этого, Скалли?
- Не-ет, Маллер, - говорит она, делая гримаску, - мне он не нравится, у него только одна скорость - он либо почти выключен, либо вибрирует слишком часто, - плюс он слишком гладкий и... он металлический, понимаешь? Мне не нравится чувствовать там металл. Это напоминает мне о спекулуме, и это вовсе не смешно... нет большей мерзости, чем спекулум, Маллер... ты знаешь об этом?
Я уверен, что подыскал бы остроумный ответ... если бы моя челюсть не валялась на полу.
- Ну, я догадываюсь, что ты об этом не знаешь, но я говорю тебе, что это правда. Спекулумы - САМАЯ МЕРЗКАЯ ШТУКА. - Она делает ударение на три последних слова, отрицательно качая головой, произнося каждое из них. - Погоди, - продолжает она, - я думаю, что по-латыни множественное число от "спекулум" будет "спекула"... Ну, не обращай внимания, это неважно. Я хочу сказать: я знаю, что они необходимы, знаю. Я по-сто-янно прохожу обследование, потому что раз у тебя был рак, ты не можешь больше не беспокоиться... но спекулумы бесят меня, а ЭТА штука похожа на спекулум. Я ее ненавижу. Мне не нужен этот спекулум. Выбрось его.
Так, на меня сейчас пролилось Слишком Много Информации. Слишком Много Пугающей Информации О Спекулумах.
- Нет! Подожди! Надо отдать его на благотворительные цели! - Она очень взволнована этой идеей. - А вибраторы можно раздавать? Что, если он кому-то нужен? Его ведь нужно продезинфицировать, правильно?.. Мы положим его в автоклав в лаборатории! А потом отдадим в какой-нибудь приют для женщин-жертв насилия или что-нибудь в этом роде, верно?.. Верно?
Я должен что-то сказать. Знаю, что должен.
- Э-э-э... - Да, я находчив. Но только не в данный момент.
- Ой... какая же я бесчувственная! А ТЕБЕ он нужен, Маллер? Ты ведь мой друг... и все, что мое - твое... Серьезно... ты мог бы использовать его для чего-нибудь, правда?
Она задает мне вопрос. Могу я на него ответить или нет?
- Нет, Скалли... э-э... спасибо, не надо.
- Правда? Он тебе не нужен? Я знаю, что ты МУЖИК и все такое, но с ним тебе может быть хорошо... некоторым нравится иметь эту штуку сверху... а тебе понравится иметь эту штуку сверху, а, Маллер?
Я должен заставить ее замолчать. Это уже ни в какие ворота не лезет.
- Э-э, Скалли... хоть я и нахожу эту идею... забрать твой вибратор к себе домой... интригующей... я думаю, что мне придется отказаться. Ты правда хочешь, чтобы я выбросил его? Что, если утром ты пожалеешь об этом и будешь потом винить меня? Я не хочу быть ответственным за то, что ты... не получаешь достаточно удовольствия...
- Маллер, я ВСЕГДА обвиняю тебя в том, что не получаю достаточно удовольствия!
- Скалли, я сам обвиняю себя во многих вещах, но недостаток удовольствий в твоей жизни среди них не числится. Как ты можешь винить меня в этом?
- Потому что! Потому что, Маллер! - Она смотрит на меня так, как всегда смотрит, когда убеждает меня в своей научной точке зрения и знает, что права.
- Потому что - что?
- Потому что ТЫ не доставляешь мне никакого удовольствия, глупый!
Скалли хочет, чтобы я доставил ей удовольствие?!
Я знаю, что она никогда не вспомнит об этом. И зная это, не стесняюсь сказать:
- Скалли, больше всего мне хотелось бы, чтобы частью моей работы было доставлять тебе удовольствие, честное слово... но когда ты трезвая, это невозможно.
Она издает тихий мурлыкающий пьяный смешок:
- Какой ты смешной... какой ТЫ...
Я смешон?! Вот цирк - учитывая то, насколько сама Скалли смешна в данный момент.
- ...Иногда я ненавижу мужиков, Маллер, - говорит она. - Я имею в виду... вы получаете это так легкоооо, вам нужно только руку протянуть, и... вуаля! А женщинам нужны всякие... машинки - иногда с поясками - и с батарейками... ну, некоторые из нас делают и так... Но когда это только мои пальцы, все совсем по-другому...
О Господи... Приехали.
Она шевелит пальцами перед своим лицом. Я не могу заставить себя не смотреть на нее, также, как и не могу заставить себя смотреть в сторону. Я застрял в какой-то альтернативной реальности, в которой у Скалли есть ящик, полный вибраторов, и море историй про них.
- ...Потому что мои пальцы слишком короткие, Маллер! Они не достают до моей точки G, даже средний палец! - Она поднимает руку и тыкает в меня своим средним пальцем. Если она продолжит развивать тему, то я упаду в обморок. Серьезно, в этой комнате не хватает кислорода... или чем там дышат. Наверное, я просто забыл, как дышать.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вот так, хорошо.
Скаллин язык занимает позицию между ее губами, в то время как сама она ищет что-то посреди ассортимента вибраторов. Она замечает это "что-то" рядом с моей ногой и наклоняется вперед, показывая мне во всей красе свой черный кружевной лифчик... и его содержимое...
Вдох. Выдох. В моих легких тесно. В джинсах еще теснее. Ни одна частичка меня не дышит сейчас правильно.
- Ты в порядке, Маллер? - спрашивает она. - Ты весь вспотел...
- Все... нормально. - Немного, но это все, что я могу сказать, только чтобы удержаться от порыва бросить ее на пол и засунуть свой язык ей в глотку. Так что это следует сказать.
Она хватает вибратор, за которым охотилась, и держа его за задний конец - или как там это называется - перед моим лицом, включает его, говоря при этом:
- А вот этот, ЭТОТ попадает в точку... так сказать, - Скалли хихикает, довольная своим каламбуром. Господи, какая эта штука громкая! Звучит так, что ему не помешала бы коробка передач или что-то в этом роде, и оттого, как дрожит рука Скалли, я вижу, что вибрации достаточно сильные. Он длинный и тонкий, сделан из гладкого розового пластика. Его конец слегка закруглен, в точности как у настоящего...
Ей приходится говорить громче, чтобы я мог расслышать ее сквозь шум, - эта штука жужжит, как миниатюрная дрель.
- Его зовут Тонкий Джи, и он всегдаааа достигает моей точки G... - она закатывает глаза и вздыхает, давая понять, что она думает об этом.
ГМ...
- Но он слишком громкий, - хмурится она, выключая вибратор. Слава Богу, потому что сквозь жужжанье и картины, мелькающие в моей голове, соображать довольно трудно. - Я не могу брать его в дорогу или куда-нибудь, потому что ты услышал бы его! Представляешь, как бы ЭТО ошеломило тебя?!
- Да, я представляю, что ЭТО было бы весьма ошеломляюще, Скалли, - говорю я.
Она издает громкий смешок:
- Ой, Маллер! Как будто ты сам никогда этим не занимаешься!
О нет. Нет, нет, нет.
Но я не могу удержаться от вопроса:
- Занимаюсь чем, Скалли?
- Нуууу, Малдер, я ведь слышала тебя... в номерах мотелей и все такое...
- Слышала меня? - придушенным голосом говорю я.
Она почти непроизвольно держит руку на Тонком Джи, ее пальцы ездят по нему вверх-вниз.
- Ты знаешь...
Боже, если бы я не был так шокирован, то, наверное, стал бы бессознательно вытворять то же самое с собой. К счастью, в данный момент моя конструкция из руки и члена находится в разобранном состоянии.
У меня есть два выхода. Сыграть в невинную овечку либо подыграть Скалли. Как я понимаю, ни один из них не поможет, черт возьми! Я делаю робкую попытку замять тему:
- Нет, Скалли, я не хочу ничего знать об этом. - Господи, надеюсь, что у меня спокойное лицо. Очень трудно не хихикать сейчас как ребенок, которого застукали, когда он засунул руку в банку с печеньем.
- Ты думал, я тебя не услышу? В смысле, ты не всегда такой уж тихий, Маллер... По крайней мере, не в самом конце. - Она мило улыбается мне, и я не имею представления, как мне теперь быть, ведь "в самом конце" я обычно произношу ее имя. И похоже, не всегда произношу его тихо.
- М-да, Скалли, тогда ты, должно быть, ведешь себя по-настоящему тихо, потому что я никогда не слышал ТЕБЯ, - признаюсь я.
- Правда? В самом деле? Правда-правда, Малдер?
- Правда-правда, - вздыхаю я. - Должно быть, я всегда бываю слишком занят у себя в комнате, - робко моргаю я. Подайте хоть пенни на пропитание. Кажется, я вошел в роль.
- ...В общем, этот вибратор заставляет меня... э-э... - В первый раз за вечер Скалли выглядит немного смущенной. Может быть, она трезвеет? Надеюсь, что нет.
- Что он заставляет тебя делать, Скалли?
- Он заставляет меня, - она смотрит на стену позади меня, - он заставляет меня... - выдыхает она.
Я чуть-чуть придвигаюсь к ней. Совсем чуть-чуть.
- Что? - настаиваю я самым мягким тоном.
- Ты уже знаешь, ты должен был понять, - говорит она. Когда я качаю головой, она округляет глаза. Ее следующие слова произносятся шепотом:
- Он заставляет меня выкрикивать твое имя.
Ее голос такой тихий, но смысл ее слов буквально сшибает меня с ног. Скалли выкрикивает МОЕ имя, когда кончает?! Я не могу просто так принять это и ничего не могу с собой поделать: я прячу лицо в коленях.
Я возвращаюсь на землю через несколько секунд, когда чувствую руку Скалли на моих волосах.
- Маллер, это не твоя вина... - говорит она. - Не твоя... проблема, я хотела сказать.
Я приподнимаю голову и изучающе смотрю на Скалли. Она глядит серьезно, возможно, виновато... Теперь и я чувствую себя виноватым, даже не знаю отчего.
- Это просто... о, не обращай внимания, - говорит она, и я ясно замечаю ее мимолетную улыбку, когда она смотрит на вибратор и отворачивается от меня. Ну уж нет, Скалли. Теперь ты никуда не денешься.
- Ну-ка, выкладывай, партнер, - настаиваю я.
Скалли прикусывает нижнюю губу, когда медленно поворачивается обратно ко мне. Соблазнительно.
- Маллер, - мурлычет она, - я знаю, что ТА штука, - она кивает на Тонкого Джи, потом использует его, чтобы показать на низ моего живота, - точно такой же формы... как ЭТА штука.
Что-о?! Как, черт возьми, она это узнала?
- Только твой не такой тонкий, - хихикает она.
- Скалли! А если твоя мама узнает, что ты говоришь такие вещи?
- Надеюсь, что не узнает! - Ее глаза расширены, но она усмехается. Она гораздо более откровенна и гораздо менее раздражительна, чем обычно... Теперь мы поджариваемся на медленном огне.
- А как ты узнала об этом, Скалли? - Я придвигаюсь на дюйм ближе, ужасно заинтересованный ее ответом.
- О, Маллер, я не могу сказать тебе. Это секрееет.
- О, Скалли, скажи мне, пожалуйста! Обещаю, что никому больше не расскажу. - Если она хочет флиртовать, то я тоже пофлиртую. В конце концов, мне нечасто выпадает такой шанс.
Я повторяю свой вопрос:
- Как ты узнала об этом?
Она смотрит на меня и даже пытается притворно-невинно хлопать ресницами.
- Я видела его, - улыбается она. - Я видела его... в Нью-Мексико. Неужели ты думаешь, что сам одевался, когда был напичкан лекарствами?
- Скалли... - спрашиваю я, в свою очередь хлопая ресницами, - ты что, подстрелила меня только затем, чтобы поглазеть на мое хозяйство?
Скалли фыркает совершенно недамским манером, но я намерен вернуться к более интересной теме. Я наклоняюсь чуть ближе к ней, когда ее смех затихает, и говорю спокойным и бесстрастным тоном:
- Скалли... мое имя... это ЕДИНСТВЕННОЕ имя, которое ты выкрикиваешь? - Я задерживаю дыхание, не веря, что этот вопрос только что сорвался с моего языка.
Скалли молчит. Румянец с щек переползает ей на грудь, и она долго-долго не смотрит на меня.
Наконец она глядит на меня сквозь опущенные ресницы.
- Я... когда я... - Она делает глубокий вдох и продолжает, - когда я вскрикиваю... и ЭТО бывает не так уж часто, - застенчиво улыбается она, - я не... не произношу никаких других имен.
Вау.
Именно это я хочу сказать. ВАУ.
Все, что я могу сейчас сделать - постараться не перегнуть палку, не коснуться ее где-нибудь, как-нибудь. Я хочу взять ее за руку, погладить ее волосы, провести пальцем по ее губам, но... не могу. Не могу, потому что она пьяна. Не знаю, как я справлюсь дальше с этим разговором, также как и с желанием прикоснуться к ней. Но я справлюсь, я уверен в этом.
С каждой минутой она выглядит все более трезвой, а я - все более одурманенным. Я знаю, что должен уйти, прежде чем нашему партнерству, нашей психике или нашим отношениям будет нанесен какой-либо ущерб. Но... мне сейчас так хорошо, а со мной сейчас это бывает очень редко и в очень малом количестве. И я не хочу, чтобы это быстро закончилось.
Когда-нибудь я пожалею об этом поступке, но я поднимаю с пола огромный вибратор цвета человеческой плоти и сую этот до безобразия реалистичный член в руки моей напарнице, неохотно отбирая у нее тот самый, который заставляет ее выкрикивать мое имя.
- Как насчет этого? - спрашиваю я.
- Нет, этот плохой, - категорично утверждает она, качая головой.
- Что с ним не так?
- Я имею в виду, он реалистичный, и вот здесь он уж СЛИШКОМ реальный, понимаешь? - Скалли проводит ногтем по голубой "вене" от кончика до основания, и я не могу справиться с собой: по мне пробегает дрожь. Я знаю, что он не настоящий, но все же...
- Я не обращаю внимания на вены и прочее, когда имею дело с живым мужиком, - так должно быть; но это... - объявляет она, размахивая "членом" в воздухе, - ЭТО - просто смешно! И кроме того, эта штука слишком большая... я хочу сказать, что если уж с утра и будет у меня все болеть, то ночью я хочу обниматься по крайней мере с ЧЕЛОВЕКОМ! Маллер, а ты любишь обниматься?
Что ей сказать? Что иногда вижу сны о том, что держу ее в своих объятиях, и когда просыпаюсь, мне хочется завыть? Это правда, вернее - Слишком Горькая Правда. Поэтому я просто киваю и держу рот на замке.
- Это хорошооо, - зевает она, - потому что я тоже люблю обниматься.
Она роняет Большой Член на пол и подбирает вибратор поменьше, тоже цвета плоти, но гораздо более практичного размера. Он совсем не реалистичен, хоть и имеет цвет кожи. Почти до самого кончика его огибают выпуклые полоски.
- Это мой самый первый вибратор, я имею в виду, он был моим какое-то время... пока однажды он просто не перестал вибрировать... Я поменяла батарейки. Но он все равно не работал, и я не могу сказать, что он "износился", потому что я не так часто им пользовалась... И потом, спустя неделю или чуть позже, я была на девичнике у Эллисон - это она сегодня развелась... эх вы, мужики! - так вот, у нее был девичник, и наша сумасшедшая подружка Лора подбросила идею насчет праздника нижнего белья и секс-игрушек, и эта женщина притащила с собой... всю эту чепуху, представляешь? - Она протягивает руку, чтобы показать на вибратор, лежащий перед ней. - Короче, я по секрету сообщила Лоре на кухне, что мой вибратор "сдох". А она посмеялась и сказала, что те, которые работают от батареек, имеют тенденцию ломаться и что мне следует приобрести такой, который включается в сеть. Я сказала: "Нет, спасибо", и на этом, думала, все закончится.
- Но ведь на этом все не закончилось? - предполагаю я.
- Нет!!! Не закончилось! - говорит она, расширив глаза. - Спустя пару месяцев был мой день рождения, и что, ты думаешь, Лора мне подарила? - Думаю, это риторический вопрос, но похоже, что нет. - Догадайся, Маллер!
- Ммм... Скалли, она подарила тебе... вибратор?
- Нет, не вибратор! Она преподнесла мне ВСЕ эти вибраторы! Она записала меня в члены идиотского клуба "Вибратор Месяца"!
Я закусываю нижнюю губу, потому что Скалли не поймет, если я снова засмеюсь. Но представить себе, как к ее двери доставляют вибратор за вибратором...
- Вот почему, Маллер, у меня столько вибраторов, - объясняет Скалли. - И сначала я даже не трогала их, потому что это казалось мне... Не помню, что мне там казалось, но я ими не пользовалась.
- Но потом... начала?
- Ну... это не значит, что я озабоченная...
- Очевидно, нет.
- Заткнись, Маллер. - Она уже достаточно в сознании, чтобы иметь возможность уничтожить меня Взглядом. Кажется, я влип.
- Продолжай, - напоминаю я.
- Это не значит, что я озабоченная, - повторяет она, - но я думаю, ты сильно удивился. Едва ли я бы завела хоть один, а они начали приходить раз в месяц, понимаешь? Я никогда не чувствовала особой надобности в них, пока... э-э... - Она опять смущенно смотрит на меня, как будто у нее наготове еще одно интимное признание. От этого я готов распустить слюни.
- Пока...?
- Пока мы с тобой не вернулись с Аляски, - шепчет она.
- Аляска? Ледяной мыс? Когда это было, Скалли? В девяносто третьем? - Кажется, я улыбаюсь до ушей.
- Конееечно, в конце девяносто третьего. Когда я паковала вещи для поездки, Лора зашла взять ключи, чтобы поливать мои цветы, пока меня не будет. Так вот, я спешила, и она помогла мне собираться и - наверное, это показалось ей забавным - подложила мне вибратор в чемодан. И когда мы с тобой приехали туда, я его нашла и, конечно же, не пользовалась им, но...
- ...Но это была еще та поездка, - договариваю я.
- Да, - соглашается она. - Эта была еще та поездка. - Она замолкает на время, поправляя воротник.
- И что потом?
- О... э... что потом... Господи, я не могу поверить, что рассказываю тебе все это. - Она улыбается мне и вздыхает, прежде чем продолжить. - Потом меня мучила совесть, что я так отвратительно отнеслась к тебе, позволив им запереть тебя в той каморке и так далее, и вообще все было таким напряженным и пугающим, даже когда закончилось, - она говорит теперь гораздо быстрее, - и когда я приехала домой, я никак не могла заснуть и решила распаковать вещи... и там лежала эта дрянь... как будто... как будто поджидая меня!..
Скалли права насчет той поездки, она действительно была ОЧЕНЬ напряженной. Поэтому можете не сомневаться, что, когда я добрался до дома, я сделал то же самое - конечно, без вибратора, но вооруженный мыслями о себе и Скалли в пустом чулане, оторванных от всего остального мира...
Должно быть, у меня на минуту закружилась голова, потому что когда я, наконец, возвращаюсь на землю, напарница страстно смотрит на меня, и на мгновение воздух между нами становится влажным и тяжелым. Она опускает веки и роняет вибратор, когда поднимает руку, чтобы скрыть зевок. Это, как я понимаю, разрешение на то, что я могу уходить. Я отворачиваюсь и, держась рукой за кровать, встаю с пола.
- Мне пора идти, Скалли.
- Да... да. - Она выглядит умиротворенной.
- Тебе что-нибудь нужно? - Выпрямившись во весь рост, я разминаю затекшие плечи и шею. - Я не нашел этот "Тайленол", - добавляю я.
- Что-нибудь нужно... хммм... - мурлычет она, поглядывая на меня так, как будто я - ночная порция еды. Она - Пьяна, Она - Пьяна, напеваю я про себя. Мне в самом деле пора выбираться отсюда.
Черт, ее машина все еще в том месте.
- Заехать за тобой завтра утром?
- Нет! - говорит она немного резковато. - Я возьму такси.
- Ты уверена?
- Уверена, Маллер, - хмурится она. - Иди.
- Я иду. - Так я и делаю - я ухожу из спальни Скалли, и та, пытаясь исполнять роль хозяйки, поднимается, чтобы проводить меня... но спотыкается, и я успеваю подхватить ее, прежде чем она поскальзывается на одной из своих игрушек, раскиданных по полу.
- Все нормально, Маллер, - протестует она, крутясь у меня в руках.
- Это было легко, - шепчу я в ее волосы, уверенный, что прижимаю ее к себе гораздо дольше, чем положено.
- Хммм... обниманцы, - бормочет она, уткнувшись мне в грудь, ее руки поглаживают мою спину такими легкими движениями, что их едва можно распознать. - Ты теплый, Маллер.
"Теплый" - не то слово, чтобы описать мое состояние. Если я не уйду сейчас, я не уйду никогда. И это будет абсолютно нечестно по отношению к Скалли.
Я бережно снимаю ее руки с моей талии, предоставляя каждому из нас немного личного пространства. Деликатно отстраняю ее и подталкиваю ближе к кровати.
- Пора спать, Скалли.
- Ты как, присоединишься? - улыбается она мне, плюхнувшись на матрас.
- Боюсь, не сегодня, - бормочу я, откидывая одеяло, и она начинает забираться под него.
- Из-за них будет голова болеть, - хнычет она, говоря о крошечных заколках, удерживающих ее волосы. Ее славные маленькие пальчики не справляются с ними, и ей удается только взвинтить себя. - Мал-деррр...
- Ладно, ладно, иди сюда, - успокаиваю я ее, и она приближает свое лицо ко мне, радостно и легонько вздохнув, очевидно, благодарная мне за парикмахерскую экспертизу. Я открепляю заколки одну за другой и использую пальцы, чтобы распушить ей волосы. Она слегка наклоняется у меня в руках, и я чуть-чуть касаюсь ее, но оттого, что она так податлива, это прикосновение кажется настолько... интимным. Настолько интимным, насколько, я думаю, это возможно со Скалли совершенно разбитой, похоже, не отвечающей за свои действия и полусонной.
Ее взгляд падает на пол, и она порывается встать.
- Это все нужно убрать... если меня начнет тошнить и я пойду в ванную, я поскользнусь на банановой кожуре Любопытного Джорджа.
Отсмеявшись, я кладу руку ей на плечо, чтобы удержать на месте.
- Я все сделаю, Скалли, ты просто ложись и засыпай.
- Ладно, - соглашается она. Не могу поверить, что делаю это, но я опускаюсь на колени, подбираю все до единого скаллины вибраторы и их детали и бросаю их в выехавший ящик, который, к счастью, не сломался. Я помещаю его на место, не уверенный, радоваться мне или огорчаться, что эта чертова штука так некстати выпала из ночного столика.
Я поднимаю глаза на Скалли, которая, к моему ужасу, избавилась от блузки и сейчас воюет со своим лифчиком. Черт, какая сексуальная вещь. Нет, это ОНА сексуальна в этой вещи. Она вся - сливочная кожа, веснушки и лунный свет, ее волосы вьются оттого, что весь вечер пробыли в заколках. И когда она пытается расстегнуть бюстгальтер сзади, ее груди обворожительно подпрыгивают, прямо передо мной. Удивительно, как при неверных обстоятельствах сбывшаяся мечта может показаться ночным кошмаром...
- Скалли, остановись, - мягко призываю я.
Она смотрит на меня полузакрытыми очами и хнычет:
- Маааллер... ну помогиии мне тогда.
Боже.
- Хорошо... только отвернись на секундочку, - инструктирую я, и она подчиняется. Я пытаюсь расстегнуть бюстгальтер Скалли, не прикасаясь к ее коже моей собственной, но, конечно же, все мои старания идут прахом. Господи, какая гладкая. После того как застежка на лифчике расстегнута, я оставляю концы свешиваться ей на спину и тихонько отхожу.
- Все в порядке, - говорю я ей.
- Оооо, спасибо, Маллер, - вздыхает она, запустив лифчик через комнату. - Так гораааздо лучше.
Я мельком вижу ее сосок и отворачиваюсь.
- Ну, Скалли, все, я ухожу, - говорю я двери. Черт, какие тесные джинсы!
- Ты... не уложишь меня? - Убедившись, что она имела в виду не то, что я подумал, я снова поворачиваюсь к ней. Я пытаюсь смотреть ей в лицо, честное слово... Но я все время вижу ее лицо, а вот ее груди я видел только два раза, причем ни один из этих раз не дал мне возможности разглядеть как следует то, что Скалли может предложить в данной области.
Она великолепна во всех местах, у нее потрясающий бюст, и она облизывает губы...
Я мысленно стряхиваю Чертенка Малдера со своего плеча и встаю на правильный с точки зрения морали путь.
- Забирайся под одеяло, - приказываю я.
- Подожди, а туфли?! - протестует она, почти целиком откидывая одеяло. - Пожааалуйста, Маллер, сними с меня туфли... Они так далеко от меня! - Она тянет руку к своим ступням, как будто показывая, что одной ей никогда не преодолеть такое расстояние.
Я вздыхаю.
- Ладно.
Легко снять с нее туфли, гораздо труднее не пялиться на ее грудь.
Она колотит ногами по кровати, как будто это избавит ее от надетой на нее сбруи.
- Штаны тоже, - просит она, - мне жарко.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь не думать о том, В КАКОМ МЕСТЕ ей жарко. На мгновение я прикрываю глаза в надежде, что все это - конечно, очень милый, но доводящий до отчаяния сон.
- Сиди смирно, и я... я сниму с тебя штаны, - информирую я ее.
Скалли садится прямо и кладет ручки перед собой, как образцовая школьница-католичка. Образцовая школьница-католичка из порнофильма, вот так.
Я тяну вниз молнию на боку, которую до этого застегнул, и расстегиваю маленький замысловатый крючок. Она с готовностью приподнимает бедра, и я быстро спускаю ее брюки до колен, обнажив еще более гладкую кожу. О Боже, ее трусики в точности соответствуют лифчику... Окончательно снимая с нее брюки, я также снимаю с нее и шелковые носки. Бросив все на стул, я жалобно говорю:
- Скалли, теперь немедленно залезай под одеяло, ПОЖАЛУЙСТА!
- Ага, - соглашается она зевая, - теперь гораздо лучше. - Она переворачивается на живот, показывая слегка тронутую веснушками спину и - кружок татуировки прямо над поясом черных кружевных трусиков. Я нехотя отказываюсь от мысли прикоснуться к ней; не то чтобы я не пересек сегодня вечером кое-какие невидимые границы, но ЭТО кажется мне слишком личным.
Вместо этого я наклоняюсь и легко целую Скалли между лопаток. По-моему, это достаточно безопасно.
Я быстро выпрямляюсь и, собираясь уходить, прочищаю горло.
- Что, Скалли?
- Я ведь не говорила тебе, что же я сегодня НЕ праздновала?.. - Не знаю, насколько я в состоянии выслушать это, но вообще-то мне очень интересно, что же могло заставить Дэйну Скалли напиться.
Не дожидаясь ответа, она переворачивается, садится на кровати, позволяя одеялам упасть вокруг ее тоненькой талии и объявляет:
- Сегодня исполнилось семь лет с того последнего раза... с последнего раза, когда я с кем-то спала.
У нее на лице - смесь из выражения подвыпившего человека, глубокого удивления и даже, может быть, какой-то странной гордости.
Я просто стою здесь и одно мгновение смотрю на нее во все глаза, пытаясь как-то отреагировать, но мне нечего на это сказать, потому что я не хочу совмещать ее признание с моим собственным.
Наконец, я просто бормочу:
- Спи, Скалли.
- Да-а, надо спать, - смеется. - Спокойной ночи, - мурлычет она сонно.
- Спокойной ночи, - эхом отзываюсь я, кидая последний взгляд на ее грудь, покольку мне редко выпадает случай насладиться таким великолепным зрелищем. Похоже, ей все равно; она просто со вздохом кладет голову на подушку и закрывает глаза.
Но если мне удастся заснуть сегодня ночью - это будет чудом.
КОНЕЦ.